Мой сайт

  «Вопрос первый. Сейчас набирает обороты, можно сказать, истерия, связанная с концом света 21 декабря 2012 года. Более того, до 2012 года у нас ожидалось ещё несколько концов света. Что Вы можете сказать о тех людях, которые предсказывают эти концы света, об этих многочисленных пророках и о перспективности их прогнозов?»

«Прежде всего хотелось бы подсказать, чтобы никто не торопился ругать и критиковать этих людей. Вообще, в мире, в жизни человека ничего не бывает случайным. Если есть какой-то дым, значит, какой-то дым связан с какой-то искрой, способной загореться и превратиться в пламя. Даже если порою те или иные предсказания такого рода могут не сбыться (даже если!), то они играют очень важную роль сами по себе в жизни тех, кто попадает под влияние таких пророчеств. То есть в жизни этих людей начинается определённая активизация мыслительной деятельности, каких-то образов, переживаний, каких-то усилий, которые они станут предпринимать в своей жизни, в быту. Это очень важные усилия, которые в жизни человека начинают происходить. Поэтому прежде всего надо отнестись к этому так, что это не случайно и не просто пустой звук. Все эти предсказания играют определённую положительную роль. Они поучительны в определённой мере, поэтому они полезны, даже если они ничего не должны в конечном итоге собой явить».

«Предсказания апокалипсиса кажутся несколько беспочвенными».

«Что будет – Я не знаю. Ещё можно добавить то, что любой пророк, любой прорицатель не может самостоятельно видеть будущего. Будущего нет. Есть вероятность событий, которые складываются из многочисленных, многочисленных судеб людей, которые, в свою очередь, живут не по судьбе, как должно быть, а как может быть наиболее вероятным стечение обстоятельств.

Но если в жизни человека что-то может быть, значит, в то же самое время этого может и не быть. То есть человек имеет возможность менять свою судьбу. А значит, в целом люди также могут менять свою судьбу. Поэтому такой жёсткой линии будущего не существует.

Ни один пророк этого точно не знает. Он передаёт ту информацию, которая поступает в его сознание и которую он воспринимает порой как идущую от Бога. Но она несёт определённую специфику, кто-то даёт эту информацию, опять же с какой-то целью, и она определённую роль положительную должна сыграть в жизни человека».

«В своё время знаменитая Ванга тоже говорила, что на Земле произойдёт некая глобальная катастрофа, которая может повлечь за собой так называемый конец света. Многие предсказания Ванги сбылись, она была очень популярна. Как Вы думаете, ошиблась ли на этот раз госпожа Ванга?»

«Ну, тут только остаётся сказать «поживём – увидим», – засмеялся Учитель. – Может, и не ошиблась, а может, и ошиблась».

«А вообще, что такое конец света?»

«Тут уже хорошо было бы конкретизировать понятие – что подразумевается под концом света. Закончится ли свет вообще, свет, который воспринимается человеком? Заканчивается ли жизнь человека в принципе на Земле? Ну, когда-нибудь она, конечно, закончится. Земля состарится, и она должна будет разрушиться. То есть если к тому часу человечество ещё будет существовать, то, конечно же, будет предпринято нечто особенное, чтобы спасти это человечество. Но Земля, естественно, прекратит своё существование когда-то однажды. То есть, если в этом смысле, конечно, это будет. Если подразумевать некий конец той форме существования, в которой пребывает человеческое общество, то, конечно, это должно быть. Потому что, как существует человечество (та особенность жизнеустройства, по которой выстроено человеческое общество), оно не сможет жить долго. Оно обязательно должно будет прийти к какой-то критической точке. И либо в корне всё изменится, то есть отношение человека к окружающей реальности круто изменится на что-то ему мало присущее (хотя в него вложенное, но на сегодня это мало присущее), либо человеческое общество должно закончить своё существование, то есть оно придёт к самоуничтожению неизбежно. И вот этот период подошёл. И в какой мере это будет сейчас развиваться. Лучше говорить об этом так: поживём и посмотрим. Но то, что существует на Земле, не имеет права существовать дальше. Так жить нельзя. Животные лучше живут, чем человек. Такой человек уже потерял право на существование, и теперь он активно претерпевает фазу самоуничтожения. Насколько это будет растягиваться – посмотрим».

«А если говорить о конце света как о предсказанном апокалипсисе?.. Один священник сказал, что «конец света» – это неправильная фраза, нужно говорить – «конец тьмы». Можно прокомментировать это?»

«Ну, это больше игра слов. Конечно же, погибать должно то, что негармонично. То есть если человечество создало некий мир, по-своему назвав его «светом», который проявляется вопреки законам Гармонии, то, конечно, такой условный «свет» должен погибнуть. Хотя если смотреть в суть вещей, то погибнет та тьма, которую привык культивировать в себе человек. Потому что он стремится прежде развивать то, что не даёт ему нормально формироваться. Это должно обязательно погибнуть. Или человек погибнет, или какие-то должны быть созданы условия, которые позволят человеку выбраться из этого. Но у всех это не получится одинаково. Очень большое разнообразие в развитии людей. И есть те, кто наиболее созрел как-то круто изменить свою жизнь, и есть огромная масса тех, кто не готов круто изменить свою жизнь. Вот с ними произойдёт трагедия. Вот этот мир тьмы и те, кто удерживает эту тьму, старается её культивировать, развивать, распространять, должны будут прекратить своё существование».

«А те, которые избрали другой путь?»

«Будет зависеть от того, насколько точно они смогли определить Истину развития. Ведь закон Истины – один для всех. Если об этом законе все говорят по-разному, то в лучшем случае кто-то один говорит правду. Не могут быть два правильных ответа. Ответы разные. И у того, кто наиболее точно начинает следовать законам Истины, будут лучше происходить видоизменения его энергийной структуры, его биологического существа, его естества, его психики. У него больше шансов выйти из грядущих неприятностей, которые ожидают на самом деле многих, да можно сказать и всех. У него больше шансов это пройти наиболее благоприятно. А дальше всё будет зависеть от того, где это будет происходить. Ведь развитие человека, его просветление зависит не только от психического состояния, но и от того, в каких условиях он живёт и на каком участке Земли. Геофизические свойства Земли будут меняться. Они должны были меняться, и они будут изменяться круто, поменяется ландшафт. И соответственно, в зависимости от того, кто где будет жить, люди должны будут неизбежно попасть в какие-то свои условия выбора решений».

«А здесь, где мы сейчас находимся (ведь место же выбрано не случайно, это сердце Земли), уж если конец света будет, здесь будет всё не так, как во всех других местах?»

«В какой-то мере… В какой-то мере на такой вопрос как будто бы и не хотелось отвечать… Потому что люди часто стремятся спастись, забыв о том, что спасение – это прежде изменение самого себя, а не быстрое нахождение удобного положения, где тебя не затопит или где под тобой трещина не возникнет… То есть тому, кто не хочет поменять свою жизнь в корне, не надо спасаться. Такого спасения ему не нужно. Лучше ему исчезнуть из этой жизни, то есть покинуть тело. Тем более что смерти не существует, он на время покинет своё тело. Но ему лучше прекратить быстрее своё существование, где он ещё пока стремится жить только прежде во вред себе и ближним.

Поэтому говорить о том, где «лодка» наиболее устойчива, как будто бы и ни к чему. Те, кто должен её найти, почувствуют её присутствие. Они почувствуют путём разных каких-то упоминаний, знаков, они к ней приблизятся неизбежно. Это закон естественный, это закон Гармонии.

Это плато сибирское окажется нетронутым, оно претерпит минимальные изменения. То есть эта платформа окажется незыблемой. И сюда в конечном итоге двинутся с разных сторон люди. Но расстояния в Сибири приличные, и в условиях отсутствия транспорта, конечно, это будет сделать непросто».

«Может быть, конец света будет просто в головах, в сознании людей? Некий переворот? Есть такая версия, что все предсказанные концы света на самом деле сбывались, просто переворот этот происходил в головах. Может быть, это будет очередной какой-то виток развития сознания человечества? Насколько это можно утверждать? Или это мои домыслы?»

«В какой-то мере, конечно же, это должно поворачиваться. Ведь всё-таки, как бы человек ни тяготел к тому, чтобы сделать противное Гармонии, законы выстроены таким образом, что человек развивается вопреки собственным усилиям. То есть он так построен. Богом созданы так условия, что человеку трудно отклониться от развития. Хотя порой он серьёзно может отойти от Закона, но всё-таки каждый стоит на том месте, где, даже делая зло, он определённое благо сделает, не ведая того. А это минимизирует негатив, который будет отпечатан в его душе. То есть развитие мало-помалу всё-таки происходит. А раз развитие происходит, то неизбежно наступление тех точек в жизни человека, когда он начинает понимать нечто большее, чем понимал до этого. Тем более, когда сложные условия возникают в жизни, экстремальные, прозревание, как правило, ускоряется у человека. То есть активизируется его мышление, попытка взвесить, переоценить что-то позволяет быстрее прийти к чему-то очень важному. Поэтому, когда экстремальные условия наступают, это может привести к серьёзным изменениям взгляда человека на окружающую жизнь.

Да и сейчас, если посмотреть даже на жизнь российского общества, такая она грустная и неопрятная, тем не менее, люди начинают понимать источник зла. Ещё острее начинают понимать, что они начинают терять в тех условиях, в которых они пребывают. Это полезно, конечно. Но изменить круто жизнь будет в этом сложно. Потому что нужно настолько сильно изменить, что это возможно только среди себе подобных, соратников, единомышленников. Они вместе в какой-то общности начинают создавать новый мир. В одиночку, среди всех, кто устремлён не в ту сторону, очень сложно что-то созидать. Им надо будет попробовать выжить, но это будет очень непросто. Общий поток очень сильный, инерция очень большая у тех, кто бежит в обратную сторону».

«Как Вы можете прокомментировать то, что интернет пестрит якобы Вашими предсказаниями о конце света? Там можно найти пророчество про планету Нибиру, которая упадёт на Землю. И насколько вообще эта информация имеет к Вам отношение?»

«Я уже слышал не раз о том, что там кто-то успевает вычитать. Конечно, остаётся только улыбнуться. Интернет – специфическая среда, и кому угодно можно приписать всё что угодно, – улыбнулся Учитель. – Всё прокомментировать Я не могу, потому что Я там не читал всего этого. Но вот упомянуты конкретные обстоятельства про Нибиру…»

«Да, да».

«Я никогда не упоминал такого».

«А вообще, о конце света были какие-то Ваши пророчества?»

«В принципе говорить о том, что человека ждёт, имея в виду характер предсказаний каких-то неприятностей, – это не Моя тема. Это в принципе Мне неправильно делать, Моему естеству не присуще это делать. Подобную информацию Я могу лишь использовать с каким-то умыслом. То есть если Я увижу какой-то смысл в этом, то Я могу её взять и использовать. Но это будет не Моя информация, то есть ко Мне она не имеет отношения. По своему естеству Я не должен это говорить, потому что это на самом деле несерьёзно. Нельзя спасти людей, предупреждая, где их ждёт глобальная катастрофа. На самом деле так их не спасти».

«Что, на Ваш взгляд, можно сделать, чтобы помочь людям пересмотреть жизненные приоритеты? Насколько вообще сейчас люди к этому готовы? Мы поняли, что по-настоящему готовых меньшинство, но вот из этой безликой большой серой массы ведь не все же пропащие?»

«Хороших людей много, конечно. Но прежде всего такой оттенок важно было бы упомянуть – спасение не подразумевает спасение как можно большего числа тел людей, людских оболочек материальных. Спасение человечества определяется прежде всего способностью заложить ту основу, которая начнёт формировать новый тип общества на других принципах, на других законах. И если всем остальным грозит какая-то экстремальная сложность, какая-то катастрофа, то должна сохраниться хотя бы вот эта общность новая.

Если она сохранится (а должен быть благоприятный объём этой общности, которая воспроизводясь создаст основу нового человечества), то, даже если все остальные покинут тело, а сохранится эта общность, человечество будет спасено.

Поэтому не стоит задача как можно больше спасти тел, важно заложить эту основу. И весь акцент идёт на то, чтобы собрать в эту основу тех, кто окажется способен на самопожертвование, то есть способен отринуть очень многие свои привязанности и попробовать сделать подвиг, духовный подвиг. Вот этим и будет определяться спасение людей. Поэтому у Меня нет такого призыва, у Меня нет таких стремлений – везде ездить и всех оповещать о чём-то, такой нужды нет. Спасение будет у человечества!

Своя, конечно, грустная цена у этого спасения будет. Но здесь уже будет совершенно неуместно говорить о горе, которое в этом случае всё равно произойдёт. Его будет много. Но лучше сконцентрироваться в принципе на самом спасении человеческого вида (это человек, это Земля). Вот эту основу надо заложить. И эта основа должна быть способна жить так, чтобы максимально оторваться от привычных форм существования в обществе и быть способной выживать в экстремальных условиях. Вот они должны быть готовы выстроить такую свою жизнь. И тогда уже для них неважно, в какой момент что-то наступит, если они успеют создать то единство, ту общность близости друг другу (душевной близости, родства душевного), когда из тысяч людей получается одна Семья. Вот эти люди пройдут любые экстремальные условия. Как бы ни разрушился окружающий мир, эта группа людей не скатится в первобытный строй, не начнёт опять сызнова, как обычно начинают люди, попавшие в экстремальные условия. То есть им не надо будет утверждать какую-то власть силой, биться за хлеб им не надо будет. Они будут созидать.

Если эта форма существования не сформируется, то экстремальные условия, которые возможны, которые предсказывают (может быть, в какой-то мере они произойдут), – это, конечно, для мира очень тяжёлые последствия. Люди очень быстро склонны скатиться в первобытный строй. Ну, может быть, не в первобытный, но такой средневековый тип существования, где рабство наравне со всем начнёт расцветать и силой начнут отбирать друг у друга хлеб… Потерять человеческое очень просто будет, истинные ценности утратятся элементарно».

«Правильно я понимаю, что люди здесь, в общине, совершают этот духовный подвиг, о котором Вы говорите?»

«Верно. Потому что это очень большая школа, где духовным законам нельзя научить, только лишь призвав: «Будьте добрыми. Любите врагов ваших». Этого недостаточно. Надо будет объяснить очень много нюансов, как это сделать в тех или иных условиях.

Люди научиться должны действительно по-нормальному любить друг друга. Этого никто не умеет, этому никогда не учились. Люди слышали однажды призыв: «Любите врагов, благословляйте проклинающих…», но слишком своеобразно это истолковали. Они истолковали это так, что, в принципе, они как будто никуда и не отошли от того, на чём стояли раньше. Они только бравируют этими заповедями, но они не изменились. Они слишком (ещё раз подчеркну) своеобразно их истолковали.

А вот надо будет нормально полюбить друг друга. Где не надо будет бояться друг друга, где не надо соревноваться друг с другом. Эти формы эгоизма очень опасны в жизни людей, их нельзя культивировать.

Поэтому это огромный объём знаний, которые человеку нужно принять, чтобы понять, что такое Закон формирования. То есть, если мы говорим о точных науках, мы, естественно, подразумеваем целую серию каких-то законов, которые все одинаково должны принимать. Закон духовного развития – та же самая наука.

Это один и тот же Закон для всех. Его одинаково всем надо принять и исполнить. А это неизбежно должно привести к тому, чтобы на Земле сформировалась одна Семья. Независимо от того, в каком объёме она на Земле распределится, это один народ, одна Семья одной веры, говорящая на одном языке.

Вот тогда начнётся нормальное развитие человеческого общества. Пока этого нет, говорить о нормальном развитии, благоденствии этого общества бессмысленно».

«А почему тут нет большинства таинств, которые есть в других конфессиях? Если я правильно понимаю, есть таинство венчания и… как это называется… не крещение, а…»

«Освещение?»

«Освещение жизни, да. Почему нет остальных таинств? Они не нужны? Это какой-то пережиток? Или в чём кроется суть?»

«Так как Учения не было, то возникла совершенно естественная эгоистическая потребность как-то существующую организацию утвердить, какими-то особенностями, которые подчеркнут значимость этой организации.

Древние христиане, первые христиане не имели этих таинств. Но со временем именно простые человеческие условности, в которых сам человек проявлял свои эгоистические качества, подталкивали к тому, что надо как-то более означить то, что они делают. И они стали придумывать, просто придумывать. Так же как придумали много толкований одного Писания…

Все торопятся сказать: «Мы христиане». Но христиане не могут быть разделены между собой. Само Учение противоречит разделению. «Разделяй и властвуй» – это к христианству не относится.

Значит, если они друг друга не принимают, что у них получается? На чём они не принимают? Писание одно и то же. Сравнить – у всех Новый Завет, он одинаковый. Они разделились на толкованиях. Каждому захотелось по-своему истолковать, внести какую-то свою индивидуальную лепту, которая выделит его организацию, отделит от других, чтобы тем самым подчеркнуть – вот они правильные, а те, значит, хуже.

Но это нелепейшая ситуация. И стремление человека так всё изменить – это большая ошибка на самом деле. Многое придумано, оно стало в какой-то мере даже бестолковым.

Но это трогать нет смысла, потому что одно дело – говорить с человеком, который начинает сомневаться в том, что видит и что ему знакомо; другое дело – когда человек верит в то, что он делает. Если он верит, то надо уважать веру верующего, нельзя вторгаться. Если ему кажется, что это самое правильное, – пускай, замечательно. Значит, на сегодняшний день для него это действительно самое правильное. Его не надо никуда тащить. Он правильно делает с учётом своих возможностей. Ему не надо давать другую ношу, он не созрел к ней. Тому, кто засомневается в этом, уже можно объяснить что-то большее, он пойдёт дальше. Но это должен быть человек, который уже засомневался в том, что он до сих пор воспринимал как Истину… И такие таинства на самом деле должны быть сведены к минимуму явной необходимости. Потому что любое действие, его полезность определяется действительно необходимостью, а не просто игрой какой-то. Должна быть необходимость. А необходимость легко объяснить, у неё есть законы, и легко будет показать, почему это необходимо. А не что-то образное, расплывчатое… Должны быть чётко обозначенные законы этих действий. Поэтому их нужно все пересмотреть уже с этой позиции, и многое станет понятно».

«Ответ на следующий вопрос, в принципе, я знаю, но хочу услышать его от Вас. Любой может прийти к Вам?»

«Да, конечно любой».

«Нет ограничений никаких?»

«Нет, нет».

«А что должно быть в человеке, чтобы он вошёл сюда? Что должно его отличать от других?»

«Всё определяется тем, как человек начнёт реализовывать своими действиями те законы, которые изучает.

Если он проявляет какую-то способность что-то сделать лучше, чем сделал кто-то другой, он делает до тех пор, пока не появится кто-то новый, кто станет это дело делать лучше. Пожалуйста, он начнёт вместо предыдущего человека делать эту операцию лучше, он заменит его. Тот человек перейдёт туда, где у него лучше получается, чем у кого-то другого. Всё определяется способностями человека. Здесь не надо никого куда-то расставлять, требовать, чтоб он экзамены какие-то сдавал, это всё глупости. Здесь всё открыто, люди приезжают разные. Но доверять тому или иному человеку что-то можно уже в зависимости от того, как он со временем покажет свою готовность делать это хорошо. Здесь нельзя выборами определить умение. Сам человек своим умением должен показать, что он действительно это умеет».

«Но всё равно же некий психологический портрет существует?»

«А тут всё сразу будет проявляться: как человек общается с ближними, как он решает те или иные психологические задачи. Он же постоянно контактирует с кем-то. И от того, как он это всё решает, сразу будет видно, насколько он действительно верующий.

Или он, может быть, просто хороший тракторист (нужна просто работа тракториста), но к вере он отношения не имеет. Ну и ладно, ему доверяют работу тракториста (он хорошо это делает, другие не умеют делать). К нему нет требований каких-то как к верующему.

Если как верующий, всё – он должен учиться общаться с ближними правильно. То есть он не должен обижаться, он не должен ругаться, он не должен много-много-много всего. Потому что, как только это вскроется, на собрании это начнут смотреть: ну как же так? почему ты так делаешь? И начинается попытка уточнить, что происходит, где была допущена ошибка. То есть люди пытаются понять ошибку. На собраниях это очень важный момент, где они разбирают сложности семейной жизни, ещё чего-то, пытаются добраться до самого главного – что же где-то было сделано неправильно. Потому что, если кто-то упорно делает неправильно, значит, он не понимает этого, значит, надо попробовать выяснить эту неправильность и донести человеку, что он делает неправильно, почему надо по-другому делать. Вот этот момент познавания очень важный, он должен постоянно происходить.

На самом деле (Я опять повторюсь) людей хороших много, но когда их собираешь вместе строить одно общество, начинается такое… Они все хорошие, они все такие фантазёры, они знаний много имеют. Здесь большой процент людей умных: это и учителя, и медики, и военные… Они больше относятся к разряду интеллигенции, люди с хорошим большим образованием, но… начинают жить вместе – они как дети, они начинают обижаться (как, впрочем, и каждый человек в обществе). То есть на самом деле они вскрывают тот пласт в себе, который никогда не решался правильно. Тысячи лет люди жили и так и не подошли к этому пласту, не попробовали его правильно решать. И оно объяснимо – почему. Но вот теперь это нужно изменить.

Так что люди хорошие, но когда эта тема начинает решаться, тут активно вскрывается всё, на что требуется обращать внимание, получать подсказки верующим, и они уже дальше стараются это исполнять. А по тому, повторяет человек или не повторяет ту или иную ошибку, уже будет видно, насколько он стремится действительно быть верующим.

Ведь можно обозначить, что, как правило, духовные истины на самом деле неприятны человеку. Он может говорить об этом как о чём-то хорошем, когда он говорит отстранённо или когда эта истина применяется к кому-то другому, но когда она к тебе применяется, она неприятна. Хочется сделать вот так, а Истина говорит: «Так нельзя делать, ты что! Тут нельзя ругаться. Поблагодари человека, улыбнись ему навстречу». А ему не хочется, ему хочется выразить какое-то негодование. Получается, Истина на самом деле очень-очень неприятна. И от того, кто как начнёт повторять вновь и вновь свою ошибку, уже будет видно, насколько он действительно стремится сделать по Истине. Либо как-то с ним уже надо быть построже. Вот это здесь всё, как в котле, очень булькает сильно».

«Скажите, а вот когда всё начиналось столько лет назад, Вы знали, что будет? Сейчас столько людей, а раньше, как я понимаю, здесь же ничего не было вообще, это же было просто совершенно пустое место. Вы знали, что всё будет вот так, что будет куча людей?»

«Ну, что должно быть много людей – конечно. Это по-другому никак нельзя предполагать, иначе смысл Творения теряется. Нельзя говорить о спасении человечества благодаря какой-то маленькой кучке людей.

Конечно, Ной со своей семьёй смог зародить новое человечество, – улыбнулся Учитель. – Но сейчас так нельзя ставить этот вопрос. Надо сохранить максимально, насколько в этих условиях получится, большее число людей, чтоб они могли рождать много детей, не боясь за судьбу этих детей. Это и происходит здесь. Хоть научились женщины рождать смело, составлять здесь очень большой прирост населения, спасать Россию, – улыбнулся Учитель. –

Так вот это же достаточно приличный объём должен быть, в котором все, в свою очередь, должны научиться делать всё правильно. Конечно, если истины, которые даются, дать очень строго, то можно говорить только об очень узкой группе людей, которые действительно будут готовы на максимальный подвиг. Но так нельзя. Эти люди состарятся, они не дадут потомства, и это будет говорить о том, что это временное явление, о котором потом можно вспоминать: вот в истории были такие люди интересные, они так много достигли, но их больше никто и не увидел. Так нельзя.

Поэтому это должно быть достаточно обширное число людей, а значит, будут и строгие требования какие-то, и какие-то, естественно, послабления, которые учитывают индивидуальность какого-то человека, его качества».

«Ещё меня интересует понятие «единое понимание». Что такое «единое понимание» и зачем оно здесь нужно?»

«Единое понимание необходимо для того, чтобы не получилось, как в басне: лебедь, рак и щука вроде бы работают хорошо, в поте лица, но воз они никуда сдвинуть не могут. Потому что каждый делает то, что ему присуще, как он понимает правильным. И они все искренни, никого нельзя уличить в том, что он лжёт или какой-то он лицемер. Они все работают, отдавая все силы, но они никуда не двигаются.

Чтобы люди пошли в одном направлении, им нужно научиться видеть простые вещи, законы одинаково. Тогда они спорить не будут. Самое опасное разделение – это духовное разделение. Когда сокровенные ценности воспринимаются каждым по-разному и люди, цепляясь за эти сокровенные ценности, начинают держать их у себя, не принимая ценности другого. Каждый понимает, что у него лучше, и каждый думает, что его ценности, которые он хранит, лучше, чем у других. Но они уже разделились, у них нет единства.

Тут Я тогда уж, затронув эту тему, хотел бы упомянуть один момент, ещё один нюанс – что нормальное развитие человечества произойдёт тогда, когда поле сознания будет одно у всех. Это возможно только в одном случае – доверие, полное доверие друг другу. Когда никто из этих людей не боится своих ближних, никого. Он должен полностью доверять, как своей семье, как самым родным. Тогда поле его сознания освобождается от многих защитных оболочек и соединяется с полем сознания других людей. И где бы люди на Земле ни жили, они будут жить одной Семьёй, как один организм. Что бы где ни произошло – все будут знать, поле сознания одно. Вот тогда только опять можно говорить о начале нормального развития. Пока люди боятся друг друга, их сознание заблокировано многими комплексами, люди не могут понять друг друга. Они вроде бы об одном говорят, но все видят это по-разному в своём сознании, поэтому постоянно спорят. Постоянно не удовлетворены, потому что в семье кто-то говорит одно, другой обиделся, ничего не уточнил и ходит обиженный. Через время говорит уже как упрёк: «Ты вот сказал это…», а тот говорит: «А я такого не говорил». Он говорит: «Как же не говорил, я же слышал!» И начинается опять много неприятностей. Так нельзя жить. Это говорит о том, что люди разделены. И в то же время вы могли бы обратить внимание на такие нюансы, когда порой человек с человеком живут вместе, любят друг друга и легко угадывают мысли друг друга. Один хочет сделать что-то, другой говорит «О, я тебя только что хотел попросить, а ты уже это делаешь!» То есть люди чувствуют друг друга, это доверие. Так вот так нужно всем людям на Земле. А что мы видим – это, конечно, большая неприятность, люди слишком боятся друг друга».

«Мне вообще кажется, что страх – это самая главная причина того негативного, что сейчас происходит в мире».

«Да. Вот чтобы победить страх, нужно Учение, которое позволит тебе преодолеть свой страх. Где ты в доверии, что эта Истина верна, стараешься сделать что-то в тот момент, когда боишься сделать. Ты сделаешь это правильно, преодолев страх. Включишь волевые усилия – начнёшь себя менять. Вот только тогда есть возможность изменить себя, значительно изменить.

Но нужно, конечно, в то же время доверие к Истине. Потому что, как правило, если мы говорим о духовных ценностях, то здесь много может говориться такого, что невозможно будет сразу доказать. Некоторые вещи вообще никогда не удастся доказать, их можно только понять будет со временем и увериться настолько, что как будто бы это будут твои знания. Хотя к знанию в прямом смысле это не относится. Это полное доверие, вера в то, что Истина именно правильная.

То есть, если мы будем говорить о Боге и если Я что-то открою из того, чего человек не знает на сегодняшний день, Я расскажу то, что невозможно будет доказать. Потому что это будет относиться к категории законов, которые человек вообще никогда не узнает.

То есть это понятие Сверхразума, которого человек никогда не достигнет. Эта уникальная особенность присуща Творцу. Но человек не поднимется к этому, а значит, понять он никогда не сможет. Он не сможет прикоснуться к этим законам, они многократно превосходят по тонкости, по уникальности то, чем обладает человек.

Вот поэтому, когда говорят: «Я слышу Бога» (на Земле пророк говорит, что слышит Бога), на самом деле он никого не слышит. Бога нельзя услышать, Он никогда не общался с человеком, это невозможно в принципе сделать.

Как вести общение на уровне сознания, которое присуще человеку, и дать ту информацию, которую человек смог бы воспринимать? Её нельзя дать, эта информация по структуре слишком отличается от человеческой. Человек не в состоянии её фиксировать в принципе. Он может ощущать присутствие Бога, но информативно (сознанием) он не сможет это воспринимать.

То есть Я сейчас как пример показал вещи, которые невозможно будет доказать. Но когда Я буду рассказывать эту систему, конечно, человек, максимально созревший к тому, чтобы подойти к этим истинам, почувствует их правильность, он просто почувствует доверие к ним. Это будет говорить о том, что внутренне он к этому созрел. А остальным это будет невозможно никак объяснить, они сразу будут отрицать…

Есть вещи, которые в принципе никогда не удастся понять. Вот то, что касается взаимоотношений человека с человеком, – тут всё можно будет понять. Я и буду стараться объяснять так, чтобы эти законы максимально доступны были для сознания человека. Чтобы увидел какую-то логику он в этом, чтоб он всем своим существом начал чувствовать правильность и понимать правильность. Но когда мы будем касаться чего-то, с человеком не связанного, это будет сложнее. Конечно, когда будем касаться Вселенной, Я могу рассказывать то, что человек, в принципе, однажды узнает (он будет этого касаться, он будет развиваться и будет прикасаться к этим законам), но если говорить о Божьем, это уже сложнее. Это структура информационного поля, к которому никогда не прикоснуться человеку сознанием своим. Только душой».

«Что главное в отношениях между мужчинами и женщинами? Когда мы ехали, мне Зоя и Дима много говорили об этом. Мне бы хотелось это прежде услышать от Вас. Они рассказывали о том, как должна строиться семейная жизнь, как мужчина должен себя вести, как женщина… И мне кажется, это очень-очень замечательно и правильно».

«Да, тут важно прежде всего понять, чтобы избежать тех накладок, которые сейчас активно начинают формироваться в обществе всякими движениями, то, что естество женщины и мужчины разное, в корне разное. А значит, некоторые обстоятельства они всегда будут видеть по-разному и понять не смогут друг друга в этих областях. Не во всём, а в некоторых областях.

То есть нельзя будет женщине от мужчины требовать действий, которые присущи женщине, точно так же как и мужчине нельзя требовать от женщины то, что только мужчине будет присуще. Им надо научиться это понимать и просто принять как данность, к которой бессмысленно как-то агрессивно относиться. То есть выражать какое-то недовольство нельзя, это данность. Её нельзя ругать, она всегда будет такой. Она может облагородиться по мере развития человека, но данность есть данность, она всегда так и останется у человека: у мужчины – одно, у женщины – другое. И вот тут начинается тема, где в каких-то обстоятельствах, при которых контактирует один с другим, уже приходится давать пояснение: женщине здесь правильно вот так реагировать, а мужчине в этом случае надо уже по-другому реагировать, потому что это мужская часть восприятия».

«Зоя тогда бросила такую фразу, обращаясь к мужу: «Ты не можешь меня ударить, а я, если надо, затрещину тебе могу дать». И если я правильно понимаю, это укладывается в концепцию, потому что мужчина, так сказать, должен быть несколько более идеальный, чем женщина».

«Ну да. А вынашивает ребёнка кто? Женщина. И вот её мышление, её отношение к реальности – это первая серьёзная закладка в новый организм, которую женщина даёт. А потом начинают уже бороться с родившимся ребёнком: почему у него или то, или другое. Основную часть воспитания первую даёт женщина, пока вынашивает плод. Её мысли, отношение к реальности – это всё активно формирует плод.

Получается, такое мышление никак не может быть здоровым для организма нового. И искажение неизбежно закладывается в этом случае. А потом всё выходит как бы на круги своя. Заложив негатив в мальчика рождающегося, потом начинают этого мальчика ругать за то, что сами же туда и вложили», – засмеялся Учитель.

«Скажите, что будет дальше? Каково будущее общины? Может быть, есть уже какие-то шаги, которые продуманы и придуманы для её развития? Чего не хватает, что нужно дополнить?»

«Не хватает, если говорить о духовности, уже только самого опыта. Уже многие годы последние те, кто внимателен к происходящему, слушает наши встречи всегда, подмечают, что в основном затрагиваются одни и те же вопросы. Ну, может быть, какие-то незначительные детали новые появляются, но в основном затрагивается одно и то же. То есть на самом деле жизнь верующих находится на таком уровне, когда Мне дать новое почти невозможно, они не созрели к новому. То есть мне почти нечего дать дальше. Поэтому Я много уточняю, подчёркиваю, многократно возвращаю к чему-то, уже однажды затронутому, вновь и вновь.

Поэтому на самом деле это уже уровень, когда не знания человеку нужны – ему нужен опыт, время. Время, когда это всё начнёт потихонечку им перерабатываться, укладываться. Ведь объём знаний дан такой сейчас, за эти двадцать лет, что ни одно учение никогда не давало на Земле. Потребуются теперь десятки лет, чтобы более-менее как-то это начало усваиваться, устанавливаться, утверждаться внутри человека. Нужен опыт, чтобы он уже дозрел к чему-то дальше следующему.

А всё остальное больше носит такой бытовой характер. Ведь если говорить о каких-то сложных условиях выживания, значит, надо обладать мастерством, надо многие мастерские уже поставить. Надо овладеть чем-то, без чего будет трудно прожить, если вдруг всё отключится. Ну, если… Не говорим, что оно обязательно отключится. Ну, если… И тогда спрашиваем: что умеете делать? Ага, вот это сделать можно, вот это можно… А вот тут? А вот тут не хватает. Давайте поднимайте умения. То есть люди должны поднять умения свои, чтобы всё-таки не десять человек жили тут, а тысячи людей. У них много детей, детей надо обеспечить, они должны быть одетые, они должны быть накормлены, и они должны учиться творить. Значит, искусство должно развиваться; значит, для искусства все необходимые приспособления должны уметь делать. То есть это очень много чего надо уметь делать.

Ну а такие вот упоминания время от времени о каком-то конце (что что-то летит, ещё что-то там сквозит где-то…) – это лишь как учебная тревога. Я говорю: «Ну-ка обратите-ка внимание» – всё, они начинают шевелиться, обращать внимание и смотрят, что ещё не успели сделать. Ага, вот тут не успели, вот тут не хватает, вот тут погребов нет, продукты портятся… Время идёт, а проявляется какая-то леность. Так, резко собрались, приложили усилия, делают… Потом ещё что-то. То есть они устраняют эти все неполадки, без которых в трудных условиях жить сложно, в экстремальных. Вот это всё они и подтягивают время от времени. Поэтому эти учебные тревоги очень полезны, в конечном итоге они сыграют свою роль».

«Я знаю, что Вы очень редко выезжаете отсюда. В основном жизнь проходит всё-таки больше здесь. Не чувствуете ли Вы некий дискомфорт по поводу оторванности от общества?»

«Нет».

«Хотя бы чуть-чуть, хоть капельку…»

«Нет, нет. И более того, Я время от времени выезжаю по каким-то простым мелочам и подмечаю противоположную картину, очень нехорошо становится находиться там. Очень нехорошо, очень тяжело, неприятно. То есть какая-то очень вредная среда формируется, поэтому из неё просто быстрее хочется выскочить. Одного дня достаточно, чтобы потом ещё два-три дня потихоньку приходить в себя.

Если даже не трогать Меня, насколько Я знаю верующих, многие именно так же ощущают себя. Если раньше они помнили какие-то свои прошлые переживания, которые им казались дороги, то, стоит им спустя какие-то годы вернуться в те места, где эти переживания ещё сохраняют какую-то свою приятность, они быстро оттуда потом уезжают, им становится тоже очень нехорошо.

То есть эта психологическая среда общества в городах стала очень опасная. Там говорить о доброте почти теряет смысл. Потому что там тоже формируется поле сознания. Чем массивнее город, тем серьёзнее формируется поле сознания, из него вырваться сложно. Оно просто липкое такое, будет затягивать всех. И чем слабее сознание, тем легче оно будет затягиваться, как в воронку. Все эти неприятные образы начнут довлеть над человеком, над молодым человеком, у него неизбежно будет ломаться судьба и заканчиваться трагически может. То есть это очень опасное явление теперь уже».

«У меня последний вопрос в этом списке официальном. Давайте на секундочку представим себе, что двадцать первого декабря всё-таки произойдёт конец света. Какой совет Вы дадите Большой земле?»

«Ну, с Большой землёй в основном придётся попрощаться. Тут только один может быть совет – максимально, насколько только получится, сохранить человеческий облик. Максимально. Ну, на день хватит, на два, на три, на неделю… постараться его сохранить. Если мы говорим о каких-то экстремальных условиях… к примеру, могут писать о солнце, что оно может воздействовать так, что электричество отключится. Ну, если уж отключится, то надолго, конечно. Но для города, наверное, страшнее образа сложно будет представить. Никакая фантастика, наверное, ни один триллер такого не сможет описать, что в реальности может произойти. И для них как раз и станет первейшая задача – попробовать сохранить человеческое что-то в себе. Долго они не выдержат, но суметь сохранить будет важно…»

«Список вопросов закончился. У меня есть два вопроса, которые я хотел бы задать Вам лично. Если Вы не хотите отвечать…»

«Пожалуйста, пожалуйста».

«Есть ли что-то, чего Вы боитесь?»

«Даже не знаю. Что-то такого никогда в мыслях не появлялось. У меня только одно, в принципе, переживание идёт – насколько успеют верующие сделать то, что Я прошу, насколько они всё-таки смогут благоприятно это сделать. Если сделают, то всё здорово будет. Но вот насколько… Это, в общем-то, суть жизни, суть всего того, что Я делаю. Без этого всё остальное для Меня не имеет смысла, ценности. Моё естество настроено прежде всего на это. А остальное… как побочные краски жизни. Но главное это. Поэтому Я тут где-то переживаю, но бояться Я не боюсь. Я думаю, что они уже смогут сделать то, что требуется. Хочется, чтобы это в большем объёме (из всех, кто здесь живёт) сделали. Но Я понимаю, что не все приехавшие сюда делают всё правильно. Много есть самоуверенных, которые считают, что они правильно что-то понимают, а другие неправильно, но на самом деле они делают не то. Таких много. Они тоже хорошие люди, но не то делают… Ну вот (ещё раз повторюсь), хотелось бы, чтобы все, кто приехал, хотя бы попробовали сделать это максимально благоприятно. Тогда минимально хотя бы здесь, на этой земле, может произойти каких-то неприятных жизненных обстоятельств. Переживание будет идти за то, насколько полно все смогут это исполнить».

«Последний вопрос. Скажите, Вы слышите, когда Вам молятся?»

«Нет. Если это воспринимать сознанием, сознание человека не выдержит это. Это нельзя слышать. Так же, как и почему нельзя видеть будущее.

На самом деле видеть будущее возможно не сознанием человека. Другая форма сознания должна быть, которая одинаково контролирует любую линию жизни человека, всех людей на Земле одинаково, одновременно. Только тогда можно, соединяя их наиболее вероятные поступки, предполагать наиболее вероятное будущее.

Потому что у каждого есть точка в жизни, где видно, что в этом случае у него есть наибольшая вероятность сделать вот так-то. Но он может сделать по-другому. И в трудный момент, когда надо будет изменять его судьбу, в преддверии этого будут даваться подсказки человеку. И если он на них начнёт обращать внимание, то в решающий момент он может круто изменить свою судьбу. Не будет обращать внимание – он сделает так, как ему присуще, как было видно от его рождения.

Чтобы это контролировать, нужен уровень Сверхсознания. Сверхсознание нельзя помещать в человеческое тело. Психика плоти, тела, организма биологического не готова к этим переживаниям. Ведь всё это будет связано не просто с компьютерным контролем происходящего, а с переживаниями. Я не лишён переживаний. А значит, если Меня включить во все эти переживания, у Меня сгорит всё очень быстро. Меня легко может сбивать с ног слеза детей, любого ребёнка, ну а чтобы увидеть тысячи, миллионы страданий… Я даже стараюсь не думать. Потому что невозможно будет жить тогда, невозможно ничего будет делать. Это сложно. Поэтому лучше убрать эту информацию, она ненужная на самом деле. Тем более что мы уже говорили – так нельзя помочь. Ты испереживаешься, сгоришь, но ты ничего не сделаешь.

Поэтому это всё должно быть так. Связь существует с верующими неизбежно, но слышать их нельзя, потому что они порой такое говорят… лучше не слышать, – улыбнулся Учитель. –  Я всегда им помогу, но помогу не так, как они хотят, а как надо. Для этого Мне не надо слышать, что они будут просить у Меня. Я всё равно помогу так, как могу. Поле Моё материальное помогает в добавление к тому, что Отец даёт (духовную составляющую). Я могу ещё помочь психологически через то, что присуще природному организму, то, чего у Отца нет. У Него нет природных оболочек, поэтому именно этих энергий у Него нет. Я с этой позиции могу помогать, поддерживать. Но для этого, как Я уже раньше сказал, Мне не надо знать, что они просят или что они говорят в молитве. Как только они настраиваются на Учителя, они мгновенно соединяются. Неважно, какие расстояния, они будут чувствовать Моё присутствие рядом. Всё, этого достаточно, чтобы им помочь и поддержать».

«Большое спасибо. Это было замечательное интервью. По-моему, великолепно! Буквально ещё одну секундочку… Это уже не записывается, но мне просто интересно. Скажите, а над какой картиной Вы сейчас работаете? Расскажите немножко об этом. Вы же пишете сейчас?»

«Нет. Я писал, до определённого момента это удавалось делать, но потом стало сложно. То есть, по всей видимости, наступила фаза в Моей деятельности, когда излишние переживания начинают мешать. Ведь картина – это тоже переживания. Я на неё настраиваюсь, переживаю… Что-то не получается – нервничаю немножко, начинаю исправлять… Это определённый комплекс ощущений, переживаний, которые при созидании какой-то хорошей картины должны быть. Нельзя бездумно делать картины, должны быть переживания какие-то, ты вкладываешь туда свои чувства.

И вот этот момент переживаний уже стал для Меня в какой-то мере, может быть, непосильным. Поэтому у Меня исчезла потребность, и Я перестал ощущать этот интерес. Но это особенность. Тут Я уже ребятам рассказывал – это Моя особенность, с момента прозревания начинается процесс очень специфический. Моему естеству не присуще жить на Земле. Оно немножко по-другому сделано, оно не может жить так же, как человек, на Земле. Поэтому оно до времени должно быть максимально заблокировано материальными полями (переживаниями, привязанностями). Но как только Я пробуждаюсь в деятельности, эта связь начинает утончаться быстро. И чем больше пробуждаюсь, раскрываюсь, Я разрушаю эту связь неизбежно.

Это в какой-то момент приходит к такому состоянию, когда Мне становится неинтересно всё на Земле, Меня не интересует этот мир. То есть Мне он неинтересен, потому что он Меня не может привлекать. Меня привлекает только сам человек, потому что Я рождён изменить человека, помогать ему. Всё остальное Меня не интересует. И когда наступает период (Я уже упомянул о нём), когда Мне как будто бы дать нечего дальше, Мне становится непросто. Я живу, и Мне делать нечего… Мне сложно. Моя натура очень кипучая… встречаться, творить… а тут – нечего. Это сложно очень. И ещё эти переживания если добавить, тогда будет очень непросто. Мне бы сейчас найти какую-то точку равновесия, покой, какую-то игру. Просто чем-то увлекаться как маленькой игрой какой-то, которая чуть-чуть начнёт отрывать Меня от того, чтобы не воспринимать окружающий мир в таком свете.

Чем больше привязанности материальной, тем больше ты способен любоваться природой. А так она… ну, просто есть. Но переживаний нет. Это своя «недоделка», – засмеялся Учитель. – Пока Я сам себя не знал (больше был уплотнён на Земле, привязан к Земле), это приносило свои мучения, метания, не совсем понятные для Меня, это определённые трудности создавало. Потому что Я понимал, что мир для Меня чужой, а Я не могу найти себя. Было сложно понять, почему ближние, друзья как-то двигаются, у них есть какие-то свои приоритеты в жизни, ценности, а Мне они странными видятся.

Но это был определённый период, и Мне понятно теперь, почему он был. А в юности многое было не совсем понятно. Так вот, пока Я закрыт сам от себя, природные оболочки, рождённые от родителей, действуют по-своему, они привязывают к этому миру, и Я могу ощущать какую-то радость этого мира, играть этим миром. То есть Мне интересен мир, потому что это человеческое начинает сказываться. Но пробуждаясь Я начинаю терять вот это качество человеческое. Это начинает приносить сложности.

Ведь Моё естество не несёт в себе мужских, женских основ, как у мужчин и женщин. Я нейтрален в душе своей. То есть, если потребуется родиться женщиной, рожусь женщиной, куда деваться (если действительно будет видеться, что это нужно для человечества или какого-то другого общества). Это никакой роли не играет в этом случае. И Моё естество потому позволяет всё воспринимать и быстро находить Божье, что структура естества много тоньше, настолько, что это позволяет чувствовать, но делает в то же время неспособным жить в теле.

И вот тогда отводится определённый период – момент прозревания и вот этот какой-то кусочек времени, когда ты всё больше пробуждаешься и теряешь связь с миром. За это время надо успеть дать. Потому что, как только выйдешь за какую-то критическую черту, уже будет очень сложно. Я пока ещё не выходил за неё, но она как будто близка. Поэтому Мне интересна любая мелочь, какая-то глупость, которая хоть как-то может немножко Меня привлечь. И Я, когда цепляюсь за этот интерес, немножко как-то им удовлетворяюсь. Но этого становится всё меньше и меньше как-то.

Хорошо, что ещё семья есть, рождаются дети. Родился ребёнок недавно – всё, новая краска появилась, жить интересно. И для верующих очень благоприятно: Я ещё продолжаю как-то за жизнь цепляться. Но это всё непростая такая задача…»

Последний Завет. Глава 26.